|
По завершению триады концертов в «Семерке» в феврале 2004 года Костя
Мишин вплотную занялся реализацией нового альбома «Ожога». Поначалу
я не собирался принимать в этой записи никакого участия. Однако по
мере прослушивания материала, во время совместных репетиций
тогдашнего состава «ЗК», мне показалось, что новые вещи Кости
обладают большим потенциалом, но при этом требуют серьезной
студийной доработки и более тщательного построения аранжировок.
Костя был
согласен со мной, - предварительно согласовав сроки и порядок
проведения сессии, мы вплотную занялись этим нелегким делом.
Барабаны были
прописаны в феврале на Нахимовском проспекте, на общеизвестной
репетиционной точке в стенах профтехучилища, на 3-м этаже. Заняло
это около 6-ти часов времени. Барабанил Женя Лабыч из Ростова, - в
наушники ему подавался ритм метронома и гитара с голосом.
Одновременно с комбика на микрофон отдельной дорожкой снималась
бас-гитара Димы Шубина. Точку на Нахимовской по технической
оснащенности вряд ли можно назвать студией, но, тем не менее, запись
получилась вполне удовлетворительной.
Минусы –
рыхлая и малопонятная «бочка», местами лажающий бас, к тому же
ощутимо слышный на барабанных дорожках. Но это можно было исправить
– «бочку» решили вытянуть при помощи обработок в процессе сведения,
а бас частично переписать в домашних условиях. Что касается басовых
«хвостов» на барабанных каналах, то им предстояло потонуть в
дальнейших гитарных наслоениях.
Да, совсем
забыл, вышла такая вещь – при записи на переносную болванку
барабанных файлов звукач умудрился откатать трэки «Нефтепровода» в
формате
MP3 с
битрейт 128 Кбит. (!) В дальнейшем они у него то ли стерлись, то ли
потерялись и мы остались один на один с этим печальным фактом. Но
после неоднозначного восстановления в
Wave-формат,
барабаны приобрели особую урбанистичность звучания и стали вполне
адекватны для всей композиции. Так что нет худа без добра, а так же
и готовых решений J.
Итак, барабаны
и частично бас были прописаны в самом обыденном формате 44.1 кГЦ, 16
бит и закачаны на мой жесткий диск, - то есть сессия плавно
переместилась под своды полу-мифической домашней студии «Proizvol
Records».
По такому случая Костя великодушно снабдил меня недостающими
комбиками «HIWATT», дабы писать гитары по науке – снимая звук с
микрофона. Впрочем, басовый комбик был сразу забракован – звучал он
кондово и пресно, к тому же создавая в бытовой комнате совсем уж не
нужные резонансы и вибрации предметов. Зато гитарный выдавал очень
простой и сермяжный звук, что выглядело даже оригинально. Для съема
использовался весьма средний микрофон
ATR-40, а для его усиления ламповый «ART-Tube-MP».
.
Испробовав
разные способы подключения, я решил остановиться на самом простом -
включать бас в звуковую карту через тот же самый преамп. Почему-то
именно в этом случае звук получался наиболее глубоким и сочным.
Остается лишь
добавить, что для записи голоса использовались те же средства. Я
думаю, матерый звуковики, читающие такое, уже взвыли от ужаса от
самой возможности использования подобной аппаратуры. Но мне всегда
удавалось получать вполне приличный звук из совершенно ужасного
оборудования, по-крайней мере он всегда был оригинален и
малоповторим.
В начале марта
Костя переписал бас на ряде вещей. Затем в марте голос и
несколько гитар. Из них осталась только одна, на «Песни молодого
литейщика». Остальные были забракованы с моей легкой руки или
использовались частично, сэмплированными кусками. Голос писался с
первого-второго дубля, чистая мелодекламация. Возможно, стоило над
ним поосновательней поработать, правда, компрессоры при сведении в
основном вытянули все слабые места.
Итак, почти
все гитары записал я, в некоторых вещах их количество достигает
четырех. Так же я активно задействовал сэмплы, взяты хаотично из
своих и чужих источников. Особенно большое их засилье на «Нефтепроводе»
- композиция получилась по-настоящему мрачной и замороченной, этакий
анти-даб в квадрате.
Эпохальная «Колыбельная»
от начала до конца делалась спонтанно – когда Лабыч с Мишиным писали
на нее барабаны, текст еще не был готов полностью. Да и сам басовый
ход был взят Костей от случайного – что-то в духе баса в песни ЗК «У.О.Р».
Получилось отлично, что еще раз доказывает тайное превосходство в
творческом процессе экспромта над рационализмом.
Нельзя сказать,
что бы я особо мучился над материалом – все как обычно шло от
настроения, урывками, в период с марта по июнь 2004 года, но
результат нас вполне устроил – получился цельный, крепко сбитый и
матерый альбомище.
Сведение и
мастеринг было завершены к середине июня, после чего Костя предложил
название “Электростанция-Z”.
Если судить по удельному количеству звучащих на нём в сэмплах
тресков электрических разрядов и переключаемых реле, то оно вполне
соответствует содержанию.
J
10.08.2004
Экзич.
фото: Олег Гуров
|
