1
Входя в здание Государственной Думы, депутат Александр Владимирович Антонов привычно потеребил тугой узелок галстука от Лакруа большим и указательным пальцами правой руки. Это был его сокровенный утренний ритуал, всегда внушавший надежду на то, что рабочий день пройдет успешно и без эксцессов. Бодрой пружинистой походкой Антонов проследовал мимо двух угрюмых мордоворотов в форме ОМОНа, уныло охранявших допотопную вертушку, и направился к гардеробу.
Гардеробщик - пожилой и седенький Степан Петрович, жамкая остатками челюстей, внимательно вглядывался в маленький экранчик переносного "Темпа", где транслировалось очередное утреннее шоу.
- Здравствуйте, Степан Петрович! - с улыбкой поприветствовал его Антонов, элегантно скидывая плащ - Как ваше ничего?
- Да живем помаленьку, Александр Владимирович, где наша не пропадала - привставая с табуретки и принимая плащ, ответил гардеробщик - Вот сейчас чайку с печенюжкой попил, да и Гордона смотрю - хорошо жгёт, я вам доложу, засранец, ох, хорошо!
- Да, отличная передача! - уверенно соврал депутат. Он совсем не считал передачу отличной, да и вообще презирал телевизионщиков, так как прекрасно знал кто и за что им платит.
- Что-то вы рано сегодня, Александр Владимирович, - заметил старичок - До заседания еще бздеть да бздеть…
- Выступаю сегодня - неопределенно пробормотал депутат - Подготовиться надо.
- А, ну то дело государственное. Я ваши выступление всегда смотрю - молодец! С огоньком - так их гадов!
- Стараемся… - не представляя точно, каких собственно гадов имеeт в виду гардеробщик, ответил Антонов. “Впрочем, рождались бы в изобилии такие вот тупоголовые Петровичи, а уж гады, на которых их можно натравить, всегда найдутся” – только и подумалось ему.
Он получил от старичка пластмассовую бирку с вытатуированным красным числом и направился к лифту. Дополнительно готовится к выступлению он, на самом деле, не собирался - детали спича он тщательно проработал ещё вчера вечером, сидя за массивным дубовым столом в новом пентхаузе Спицына на набережной Тараса Шевченко. Просто, он привык приходить на службу раньше - такая привычка сложилась у него с давних пор, со времен его первой работы в ЖЭКэ, куда он устроился электриком в далеком 1989 году по окончанию техникума. Теперь, достигнув немалых высот власти, он с усмешкой вспоминал те годы - каждодневную рутину, ругань с вонючими бабками, распределительные щиты в захламленных подвалах Раменок и традиционная ноль семь портвейна "Кавказ", распиваемая им с напарником Генкой после работы.
Теперь мало бы кто узнал в солидном и холеном депутате, гордо восседающим за рулем полуспортивного "Порше", чернявого, худощавого паренька с мотком проводов на плече и с вылинявшей джинсовой сумкой для инструментов.
2
Антонов любил утренние часы в Думе - большинство депутатов ещё мирно посапывало в теплых постелях, в коридорах было тихо и пустынно, что порой вызывало ассоциации с провинциальным музеем, правда, без экспонатов. Лишь из буфета долетал шум разговоров и сочный аромат арабского кофе, который преотлично готовила буфетчица Верочка Чернозёмова. Утренняя чашка "арабчика" для Александра являлась такой же традицией как и поправка галстука - непринужденно размахивая ноутбуком он направился к буфету.
Подойдя к стойке и, обменявшись дежурными комплиментами с Верочкой, он заказал большую чашку кофе и крендель.
В буфете всегда было людно - прямо напротив Антонова сидела четыре мужика из КПРФ. Несмотря на ранее утро, на их столике возвышалась бутылка "Завалинки" - лица раскраснелись, а от несвежих сорочек за версту разило потом. Похоже, они уже основательно набрались и теперь, громко матерясь, обсуждали региональную политику.
За дальним угловым столиком достаточно откровенно обжимались два депутата из партии "Яблоко". Их глаза светились похотливым блеском, один депутат то и дело поглаживал рукой зиппер брюк партнёра - подробностей было не разглядеть за полой пиджака. У забранного хмурыми жалюзями окна похмелялись "Клинским" толстые бабищи из "Женщин России", а около туалета, уронив голову в пустую тарелку, смачно похрапывал популярный телеведущий из программы "Вести".
"Вот она, гордость страны - депутатский корпус! - зло думал Антонов, отхлебывая маленькими глоточками горячий напиток - Ну ничего, посмотрим как они запрыгают, когда мы получим большинстов в Думе на выбороах. Все по струнке стоять будут и никакого блядства!"
Кто-то неожиданно хлопнул депутата по плечу. Он обернулся - перед ним стоял Валька Меньшаков из партии "Единство" и лихорадочно улыбался.
- Здорово, Санёк! - как-то сбивчиво и невнятно начал он - Газпром-то скикозился - слышал, да?
- Могло быть и хуже, - меланхолично ответил ему Антонов.
- Постой, постой а Центробанк-то что? - продолжал докучливый собеседник, тиковато дергая щекой - Поперли лысого, только в путь, а я то думал до зимы продержат. Губерния надавила - бюджет-то не резиновый, это они, брат, только в годовом отчете липу гонят, а на самом деле….
- Ладно, наступит наш день - придем к власти и покончим со всем этим безобразием, Валя! - уверено прервал его Антонов - Нужны решительные меры в сфере экономики.
- Да, Саш, как ты однако, правду-матку… - восхищенно согласился с ним единоличник и добавил заговорческим шепотом - Пойдем может в тубзик, у меня кокс есть первостатейный… По паре линий, а…?
- Да не могу я Валь, завязал со всем этим… Да и выступать сегодня..
- Ну, ты даешь - от такой халявы отказываться! - несколько обиженно заметил Валя и сутеливо удалился в сторону пресловутого тубзика.
"Вот уж действительно - ничтожество людей роднит!" - в сердцах подумал депутат, и, скользнув взглядом по SMS-ке на могильнике, понял, что пора выдвигаться на заседание.
3
Зал, как обычно утром, пустовал, однако ложа "Объединенной демократической партии" была заполнена почти полностью. Александр в первую очередь пожал руку лидеру партии Спицыну (молодец старик, с утра на ногах, бодренький, а ведь под шестьдесят уже, - вот что гантели с людьми делают!), затем зампредам Трошкину и Бухарину. Последний , по слухам, являлся дальним родственником репрессированного при Сталине наркома.
- Ну что ж, Саша, - сказал, Спицын, поглаживая серебристый ёжик на голове - Сегодня твоё слово, тезисы у тебя грамотные, я думаю партии демократического толка нас поддержат. А коммун яки-то как завоют, ох, представляю, но это в общем уже неважно. Выдохся Зю, как Полкан старый - только тяфкать и могёт.
- Точно, Иван Константинович, лучше и не скажешь - с улыбкой согласился с ним Антонов и добавил - Вы за меня не беспокойтесь, не впервой!
- Ну и с богом! - Спицын пожал Антонову руку.
Депутаты расселись по местам, заседание началось. Председатель монотонным голосом промямлил программу дня, затем на сцену спотыкаясь выпал корявый мужичонка из аграриев, с щербатым невыразительным лицом. Антонов разложил на откидывающейся подобно самолетной спинке кресла необходимые бумаги, и последний раз пробежался по тексту выступления…
Дневной переход выдался крайне тяжелым. Половину поклажи и даже часть тушняка выбросили на предыдущей стоянке дабы облегчить снарягу, однако эти меры помогло не сильно.
Стояла привычная для этих мест жара, температура практически не опускалась ниже тридцати, даже ночью. В этих условиях тело Кати стало быстро разлагаться, его несли на тенте палатки- плотная полиуретановая ткань была лёгкой и не растягивалась. Душный зной тайги сырым комом окутывал легкие, пот заливал глаза, тяжелые армейские ботинки по щиколтку утопали в насте из палева, веток и перегноя. Дорогу то и дело преграждали стволы поваленных деревьев, корявые сучья жадно впивались в камуфлированную смесовку, противомоскитки путников плотно облепила мошкара и гнус.
Николай поправил скользящий поясной фаст и ещё раз всмотрелся в замусоленный клочок карты. По его расчетам получался ещё один день пути до трассы - всего 25 километров, а если считать весь пройденный путь от порога Юнгор, где Катю угораздило кильнуться и сломать шею об остроторчащий из бурунов валун, то где-то сто тринадцать…
Антонов махнул головой, пытаясь отогнать навязчивое видение. Откуда-то издалека до него донесся приглушенный голос Бухарина: "Чего, Сань, давление?" . Антонов резко потер пальцами виски, повернулся к Бухарину и, попытавшись улыбнуться, ответил:
- Голова кружится, блядь….
- Выступать- то сможешь, Сашок? - озабоченно перегнулся к нему через кресло Спицын - Может отложим, смотри по состоянию,а…?
- Да не, столько готовился, справлюсь! - Александр нервно сплюнул и стал лихорадочно собирать рассыпанные по полу бумажки.
Минут через пять председатель объявил его доклад. Антонов уверенно взгромоздился на трибуну, - лицо его отливало нездоровой бледностью, а глаза горели прямо-таки маниакальным блеском. Позднее, в многочисленных интервью, Спицын откровенно признавался, что уже в этот момент почуял неладное…
Антонов открыл тисненый обрез папки, сухо прокашлялся и твёрдым поставленным голосом, практически не глядя в текст, начал:
- Уважаемые слуги народа! В этот нелегкий период истории России, мы должны в первую очередь задуматься о необходимости сплочения вокруг идеалов равенства и демократии. Сложившаяся ситуация, однако, близка лишь к знаменитой притче про братьев и веники. Да, да, ведь всем известно, что жизнь бывает терпимой и нестерпимой, другой она просто быть не может… Ведь что такое человек - тварь дрожащая, мертвец на побывке, чмо подзалупное! Свинья человек, вообщем, и место ему на кладбище. Чего вы тут, бля, секутитесь, политиканы хуевы, бабло подымаете, да бизнес делаете - сдохнете ведь все в свое время как собаки и никому эти ваши джакузи не помогут! Смерть-то она всем матушка! Сидят тут жопу протирают… Пойдём-ка лучше около метра во дворике слепыша откушаем, как свиньи в грязушке поваляемся, с дринч-командой по Арбату пройдем, души свои мутненькие говном-то и очистим… В подвальчике рок-н-роллу заслушаем, на хате "винта" налупимся, в жопу друг друга отымеем прилюдно! Что слабо, братцы? То-то, зассали, псы, зассали как Сашка правду-то ломанул по-честному, без базару, падлы… Кто в Думе смотрящий я вас спрашиваю? Чё вылупился, уебок?!
С этими словами Антонов вырвал с корнем давно уже отключенный председателем тонконогий трибунный микрофон и запустил в приближающегося к нему охранника. Вслед за микрофоном направились массивный "Роллекс" и мобильный телефон. Однако детина в форме ловко увильнул от летящих предметов, приблизился и попытался ухватить мятежного депутата за фалды пиджака. Однако Антонов лихо увернулся, вскочил на стол председателя, и стал разухабисто отплясывать на нем дикую джигу, пронзительно визжа и матерясь. Тут-то его и повязали…
4
Саша отогнул ломом язычок замка и сильно заржавевшая дверца распределительного щита с жутким скрипом распахнулась. В нос электрикам ударил мерзкий сладковатый запах разложения, здоровая мёртвая крыса не спеша вывалилась из щита чуть ли не на грудь Митяю. Юноша пронзительно вскрикнул и инстинктивно попятился.
- Да не боись ты, она ж дохлая! - наставительно успокоил его Антонов и мрачно стал ощупывать опытным взглядом безобразную мешанину пыльных проводов, покрытые толстым налетом ржавчины контакты и потрескавшиеся от старости релюшки.
- Во как! - с многозначительной назидательностью произнёс он - Это надо делать, товарищи!
- Когда, дядя Сань? - робко спросил Митяй.
- Не знаю, может завтра… У нас рабочий день до восьми, думаешь диспетчер тебе переработку запишет, размечтался! Пошли отсюда лучше, ишь развонялась - ловким ударом сапога Саша отшвырнул крысу в дальний угол подвала и направился в сторону смутного прямоугольника выхода.
Закатное солнце нежно разливалось загадочным светом в окнах панельных домов, легкий весенний ветерок шевелил молодую листву на деревьях. Электрики неторопливо уселись на полусгнившие доски песочницы во дворике, Антонов вытащил из потертого рюкзаку уже слегка початую бутылку "Кавказа". Они поочередно глотнули темной влаги из горлышка и закурили.
- Да, годы идут, а портвейн такой же - задумчиво произнес Антонов - Во как, это надо помнить!
- Дядя Сань, а что потом в Думе-то было?
- Когда меня колбаснуло что ли? Ну что что, в разнос и пошел, из партии выперли… Кабаки, бляди какие-то, кокс.. Месяца три так и зажигал, тачку пропил ну и всё остальное - под ноль… Так и пошел - в один ЖЭК, другой, а там люди поддержали, закодировался на полгода…
- И чё не в падлу было?
- Поначалу оно конечно непривычно, метро, морды эти кавказские уколотые, а потом наладилось…Левак опять же в мае подвалил на две штуки, полегше стало.
Они молча выпили. Митяй нервно замусолил "Приму" и жадно уставился на появившуюся из углу Юльку из пятого подъезда.
- Баба что надо! - сплевывая и махая покрытой перхотью макушкой процедил он.
- Да хер с ней, мокрощёлкой - слегка одернул его Антонов - Давай лучше на галстук позырим!
При этих словах глаза Митяя загорелись лихорадочными блеском, он перестал пялиться на перезрелую пэтэушницу и сбивчиво зашептал скороговоркой:
- А то, давай, хорошо бы было, давно его не смотрели, как он там родимый-то…
Саша развязал тесемку рюкзака и вытащил на свет узкий продолговатый футляр из красного дерева, по бокам украшенный затейливой зоботистой инкрустацией в форме переплетающихся белок. Он бережно поставил дорогую сердцу вещь на скамейку и, видимо приведя в действие потайную пружину, открыл футляр. Внутри на красной бархатистой подушке лежал галстук, - тот самый галстук от Лакруа, изящный узелок которого Александр Владимирович Антонов так любил в свое время поправлять при входе в Думу. Серебристо- синяя тканюшка галстука нежно переливалась в томных лучах заката.
- Вот это действительно вещь! - жадно вдыхая воздух ноздрями и не скрывая зависти произнес Митяй.
- То- то и оно! - ответил ему Антонов - Величие!
А. Марченко
05.06.02
 |
